Бассейн из битого стекла, что
Через шрамы уже не больно?

Люди загнаны в клетки. Сами строят вокруг себя преграды, натыкаются на грабли, вилы и ножи. Ты не говоришь, что хочешь сказать. Ты не делаешь, что хочешь делать. Может говоря о любви, мы таим в себе настоящую ненависть. Может, крича о ненависти, ещё не знаем о любви.
Возможно, самообман. Возможно, какая-то степень нарциссизма. Всё могло обернуться иначе, не будь Лэндон на том чёртовом приёме. Она ещё не знает, что Маркус сам явился к её отцу просить руки его дочери. Она не знала, что он выбрал её сам, как убийца, выбирающий себе жертву. Он станет её наказанием. В настоящем  будущем.

-Может вы поделитесь паранойей, мисс ЛЭНДОН? - он произнёс её фамилию более грубо. Её поведение не было спонтанным, и никак не вводило его в тупик. Он совершенно ничего не ожидал, хотя в какой-то момент думал о том, что она решит и вовсе не прийти. Но зато он отыгрался бы на ней в следующий раз. Публичные унижения ещё никто не отменял. -Ты опоздала. Спокойный тон в обмен на её эмоции. Сама накричала, сама расплакалась. Типичная женщина. Он не понимал её, и не хотел понимать. Ему это доставляло удовольствие. Слёзы на её глазах, ярость, эта ломка.

Она не замечала, что когда умолкла, её губы начали дрожать, а зрачки становились темнее и шире. Девушка отчаянно пытается бороться, бороться за право выбирать, что хотеть, что думать и главное, что делать. Но Маркус был единственным, кто не давал ей никакого выбора.
Флинт обошёл её, заперев дверь. К нему сегодня никто больше не должен был прийти. И никто не должен мешать ему. Никогда. Это приведёт к последствиям. К страшным последствиям...

Маркурс схватил Габриэллу за запястье, потом перехватил и вторую её руку. Прижав её к стене своим телом и сильной хваткой, он давал ей возможность лишь изгибаться. Бессмысленные попытки вырваться из его рук. Он чувствовал её острые колени. Тонкие запястья, чуть выпирающие рёбра. Она была словно больна, бледность сейчас не предавала ей аристократизма, скорее почти мёртвую, совсем неживую..марионетку. Его марионетку.
Беда в том, что её некуда бежать. Она ещё долго будет искать его слабости. Увы и ах, она никогда не приблизиться к ним ни на шаг. Она ведь сама была этой слабостью, дикой одержимостью с отчётливым привкусом садизма.
-Где же твои манеры, леди? - голос у её уха. Прикосновение губами к мочке. Тёпным дыханием. Интересно, каково это чувствовать? Отвращение, ненависть и быть такой беспомощной. Трястись то ли от страха, то ли от возможной волны возбуждения. Он спустился к шее. Только дыханием, касался губами, но не целовал.
Он знал её уже полгода, зал, что женится на ней,но ни разу не предпринимал попыток её поцеловать. Флинту нравилось, что девушка отвергает его. Любая другая бы не была такой.. Дерзкой?
И почему она предпочитает не проводить время в его обществе?

Он охватывает губами её нижнюю губу, не то кусает, не то целует. Привкус крови. Соли и железа. Ей бы немного неадекватности, а не этого противного чувства справедливости. Мы живём в том мире, где люди могут быть собственностью.
Ей бы ненадолго оставить свою глупость и эту заразную гриффиндорскую храбрость. -Попытка смелости не удалась, -он сжимает её руки сильнее, оставляя на них синяки.  -Оставь попытки своей гриффиндоровской подруге. Ах,да. Своей мёртвой подруге.
Это был прямой намёк.
Не его, значит ничья.
Он опускает одну её руку, проводит пальцами по её блузке, поднимаясь от живота к её шее. Сильные руки, пальцы впиваются в шею, зажимая артерию. Ей тяжело дышать, но он не ослабляет хватку. Ему нужно дать её возможность глотнуть воздуха, иначе кислород не будет поступать к её лёгким, крови,  сердцу.

Победи добродетель в своем сердце, твое тело мертво,
Прими свою депрессию , выбери свой жизненный путь на нашей темной стороне.

Если ты на что-то ещё раз так отчаянно решишься, то запри себя лучше в подвале.
Делая ей больно, он держит её за руку. Считает, что проявляет любовь. В самый разгар эмоций без того холодное сердце не может остыть. Она считает, что она лучше, чем он. Знаете, она ошибается. Она в последнее время всё время чертовски промахивается.
Пощечина? Ощутил её прикосновение. Давай ещё. Безрассудная. -Давай, ударь ещё. -Он сжимал её руку сильней. - Тебе же понравилось. Ударь.
Ты веришь. Что можно. Не хочешь упускать шанс постоять за себя. Рука замахивается..Но..Как только ты что-то пытаешься сделать я сбиваю тебя с ног. Женщина должна уважать своего мужчину. А Элла напоминала запуганное животное, беззащитное , периодически храброе. Но её храбрости, гнева..не хватит ни на что, пока она не осознает всю реальность происходящего. Когда перестанет ныть и жалеть себя. Он должен показать, что не всё в жизни гладко, Лэндон и не в курсе, что могло быть и хуже. Он бы мог пытать её и с помощью магии, вправляя мозги, ломая личность, характер под себя, ломая кости, делая глубокие порезы на её теле. Смотреть, как она истекает кровью, добивая лишь Круцио.
Звучит так, словно что-то удерживает этого дьявола внутри. Может и правда одержим?

Разбуди эту дремлющую ярость в своём сердце, девочка. Или остановись. Смирись.
Нет, борись, добавляй остроту. Делай себе больно сама. Кричи так, чтобы я тебя услышал. Сотри из своей души эту приторную сладкую нежность. Мою любовь любой назовёт безумием, помешательством, которое прогрессирует. Тебя переполняет страх, ты сдерживаешь дрожь. Заставляешь своё сердце молчать, не предавать тебя безумными ритмическими ударами.
Ты лжёшь сама себе. Заставляешь себя ненавидеть меня. Знаешь, ты такая же, как и я. Вместе мы были бы идеальным сочетанием.
Скрытые эмоции, отвратительная жизнь? Побежишь жаловаться своим подружкам? Или того лучше.. дружкам? Которые бессильны передо мной. Да, есть ли смысл говорить это, если ты и сама это знаешь. Никто не защитит тебя. Никто не спасёт. Никто не придёт за тобой. Ты нужна только одному.
Бесчувственная, грязная душа? Уверяй, о том, что не достоин тебя. Уверяй. Кричи. Бей руками стену, разбивай посуду, уничтожай мебель. Выхода больше нет.
Его рука путается в её волосах, крепко сжимая их и по мере того, как он тянет её в низ, Габриэлла прогибается, опускается на колени. Женщина должна уважать мужчину, а не бросаться оскорблениями. Он преподаст ей пару уроков.

Просто услышь, почувствуй холод, что живёт в безумии,
Сожалей о святой радости, отринь всякую мораль.
Мы падаем ниже норм морали. Падаем всё ниже и ниже, без остановки, без раздумий. Сколько же ты ещё продержишься? Есть что-то в тебе. Глубоко внутри. Что не даёт оставить тебе надежду.
Оставь.
Поддайся своим слабостям. Я чувствую, что за всем этим страхом, скрывается чувственная страсть.
-Глупая девочка. он наклоняется к ней, сидящей на полу, такой холодной, бесчувственной, неживой. Отпускает её волосы, рука скользит по спине, под белую блузку. Вниз. Верх. Оставляя лишь ощущение. Совсем иное, нежели от железных хваток и синяков. Он бы мог взять её насильственно. Но хотел поиграть с ней. Дотянуть до того момента, что и девушка не сможет больше ждать.
Мурашки, не от холода, от возбуждения. Его холодные руки показались тебе нежными. Но ты ведь не поддашься. Ни на секунду? Не расслабишься?
Когда-нибудь ты увидишь тайную сторону, за монстром , возможно, что-то скрывается.
В этой войне её нужен герой. Чтобы спасти её от страха. Того, что она придумала сама.
-Твоё имя уже высечено на фамильном дереве Флинтов. Самый бесценный экземпляр коллекции. - он целует её в уголок губ, задерживаясь на её губах на секунду, ещё одну. Она не отталкивает. Ждёт, когда закончится само?
Только начало.
Это только лишь начало.

-Присядьте за стол, мисс Лэндон. - Флинт протянул ей руку. Это не была просьба, это был своего рода приказ. Девушка бессловно подала руку Маркусу. Он же усадил её за стол, придвинул стул ближе.. -Ты пропустила две темы. Наверняка были веские причины? Или, мисс Лэндон, увлеклась другим предметом? Может быть..это полёты на метле?
Он положил напротив неё толстый учебник. -Кажется, в период твоего очередного протеста, ты не сдавала конспекты. -Он протягивает ей пергамент. Достаёт и перо. Это особое перо, которое по странным обстоятельствам осталось в Хогвартсе, но некогда принадлежавшее Долорес Амбридж. Как оно действует, Флинт испытал на себе, оставив еле заметный шрам в виде собственной фамилии на руке. Это было даже забавно, ведь можно было и рисовать различные фигуры, если мазохист обладает данным талантом.

-Страница 453 - он сел напротив Габриэллы. У него были тоже дела. А это больная прелюдия была разыграна лишь для неё одной. Она должна слушать его, если не как будущего супруга, то как своего преподавателя. То время, когда Флинт учился ещё в школе, Элла была слишком мала, чтобы её замечать. Но теперь, перед ним была совершенно взрослая девушка. Которая должна отвечать за свои слова, поступки, мысли. За всё. Девушка должна окунуться в эту реальность с головой. Знаете, в таких случаях, чистота крови не имеет никакого значения. Ни  рост, ни цвет волос. Может быть, она будет до конца своей жизни несчастна. А может и пересмотрит свои принципы. Всё можно сломать. И всё можно выстроить заново. Как и отношения.

Он подвинул к себе стопку тетрадей. Он не любил проверять работы. Новый предмет давался многим тяжело, а точнее вовсе не давался. Тут либо есть талант, либо его вовсе нет. У Габриэллы были способности, которые девушка напрочь отказывалась развивать. Из неё бы вышел отличный тёмный маг, проникающий в самые сокровенные уголки души. А пока, эта должность достаётся Флинту, одной лишь улыбкой вводящий в заблуждение.

-И да, будешь приходить до конца февраля, пока не сдашь все отработки. Ты очень сильно отстаёшь, поэтому начинай восполнять пропущенные знания.

Он следил за движением её рук, девушка медленно дрожащими руками перелистывала страницы. Что же с ней такое? Испуг? Разве? Он смотрел на её бледное лицо, на опущенные глаза, мокрые от слёз. Её беды ещё не закончились. Её нужно воспитывать. Нужно оттачивать мастерство. Она должна быть идеальной.
Лэндон перестаёт листать, касается кончиком пера бумаги, начинает выводить заголовок. Её лицо меняется. Новая эмоция, непохожая на прежнее. Теперь боль причинял не он, а она сама. Несколько букв..и она останавливается. Дальше были различные рисунки, знаки..
-Что-то не так? - удивлённо спрашивает Флинт. -Продолжай. У нас ещё больше половины занятия.

Он смотрел на неё. Непонятную. Истеричку. Он смотрел. Он мог бы думать о многом в тот момент. Но её поведение не заставит его врасплох. Её поступки, у кого-то должны вызывать восхищение: какая же девочка храбрая, у кого-то недоумение: храбрость ни к нему хорошему её не приведёт. У Флинта Элла вызывала лишь смех. Такой, даже не наигранный. Он давно уже не играет, а если бы играл, то эта наигранность плотно приросла к его сущности, костям, к образу, к каждой клетке.
Маркус взял тряпку, вытер запачканную чернилами руку. -Если я захочу, то ты будешь проводить и вечера, и ночи, и дни в моей компании. - смех исчез, он был совершенно серьёзен. Желание её любить смешивалось с желанием её ударить.
Он знал многое, чтобы предпочёл не знать о ней. Флинт мог бы поговорить с её отцом: не должно помолвленной девушке встречаться с другими. Если бы О`Коннелл хотел бы её удержать, он бы боролся за девушку. Но чистокровные.. им же всё равно по своей сути. Они же лишены выбора. Не так ли? Флинт смотрит на неё. Выбрал сам. Зачем она ему? Такая слабая. Такая истеричка. Она же ни на что не способна. Это как найти самую невыразительную стену в своём доме и сесть перед ней. Не двигаться, изучать детали. Ему вы в глубину. В глубину её пустой души. В какой-то момент он снова разочаруется в ней. Снова и снова. Жизнь же - череда разочарований. То от неискренности, то от излишней правдивости. 

Лэндон, видимо, и не заметила, что она сейчас выглядит чуточку развратно. Или это Флинт развращает её образ. Немного потрёпанная, лохматая, слегка помятая выправленная блузка. Без прежнего изящества и грациозности. Маркус подошёл к девушки, заставляя её невольно вздрогнуть. Лэндон никогда не могла предугадать, что Флинт выкинет в следующий момент и будет ли это больно. Боль. Она ещё не привыкла к боли. Она лишь думает, что ощутила её. В полной мере.
Знаешь, этого недостаточно. Ты будешь чувствовать боль до тех пор, пока не станешь моей.
Руками касается её волос, поправляет её. Руки опускаются на шею, чуть ниже, по полоске с пуговицами на блузке. Он застёгивает ей верхние две пуговицы. Конечно, он предпочёл бы их расстегнуть. Предпочёл совать одежду, разорвать белую ткань в клочья. Но. Всегда есть но. Правила или принципы, границы, которые мы предпочитаем возводить себе сами. 

-За что? Милая, воспринимай это всё, как дар судьбы. - ухмылка на лице, переходящая в довольную улыбку. Дверь заперта, а палочки у Лэндон нет. -Теперь садись. И продолжай.  Образование - это самое главное. Пропустила - восполняй знания. Флит подошёл к шкафу, достал ещё одну баночку с чернилами, затем простое перо. -Знаешь, мне казалось, что тебя на дольше хватит.
Габриэлла была дочерью своего отца, но жаль не унаследовала все его качества. Флинт отчётливо видел разницу. Её  детская глупость не идёт ей на руку, а её характер совершенно не поддаётся воспитанию.
-Что стоишь? Особое приглашение уже прозвучало. -он поднял книгу, которую она ему бросила, и с грохотом положил на стол. 
Рукав его рубашки был измазан чернилами, что начало его дико раздражать. опасаясь, собственного приступа гнева, Флинт предпочёл избавиться от испорченной вещи. Кстати, это была его любимая рубашка.Он смотрел на неё. Непонятную. Истеричку. Он смотрел. Он мог бы думать о многом в тот момент. Но её поведение не заставит его врасплох. Её поступки, у кого-то должны вызывать восхищение: какая же девочка храбрая, у кого-то недоумение: храбрость ни к нему хорошему её не приведёт. У Флинта Элла вызывала лишь смех. Такой, даже не наигранный. Он давно уже не играет, а если бы играл, то эта наигранность плотно приросла к его сущности, костям, к образу, к каждой клетке.
Маркус взял тряпку, вытер запачканную чернилами руку. -Если я захочу, то ты будешь проводить и вечера, и ночи, и дни в моей компании. - смех исчез, он был совершенно серьёзен. Желание её любить смешивалось с желанием её ударить.
Он знал многое, чтобы предпочёл не знать о ней. Флинт мог бы поговорить с её отцом: не должно помолвленной девушке встречаться с другими. Если бы О`Коннелл хотел бы её удержать, он бы боролся за девушку. Но чистокровные.. им же всё равно по своей сути. Они же лишены выбора. Не так ли? Флинт смотрит на неё. Выбрал сам. Зачем она ему? Такая слабая. Такая истеричка. Она же ни на что не способна. Это как найти самую невыразительную стену в своём доме и сесть перед ней. Не двигаться, изучать детали. Ему вы в глубину. В глубину её пустой души. В какой-то момент он снова разочаруется в ней. Снова и снова. Жизнь же - череда разочарований. То от неискренности, то от излишней правдивости.